Сиреневый туман
Над нами проплывает....
Как же противно, сыро сегодня. Уже полдевятого, и где же она? Нехорошо, нехорошо, милая, так опаздывать. Тебя же с работы выгонят, а я тебе ничем не смогу помочь. Обидно будет, и тебе, и мне. Мне надо, чтобы ты на работу ходила, каждый день, вот этой дорогой, а то кому же я буду еще "Фантом оперы" играть? Только тебе, больше некому, ни для кого больше не хочется. Тебе же понравилось, правда? Я заметил, хоть и сумрак тут, но ты так голову как то по-особенному наклонила и улыбнулась... или мне показалось. Еще тебе Жо Дассен нравится Et si tu n''existe pas... действительно, если тебя тут не будет, то и мне тут делать нечего. И еще L''ete indien.
Бабуля, бабуля, проходи, ты мне весь обзор закрыла, мне не видать кто по лестнице спускается. Ну да, присвистывает у меня баян, некогда мне его мастеру нести.
Она. Она! Идет. Почти бежит. Ну, конечно, опоздать на 10 минут, это ж надо. Сбрасывает капюшон, как только оказывается под крышей перехода, капли воды летят... если их поймать и засушить, получатся бриллианты. Точно не знаю, но так хочется верить, что получатся, не могло же пройти бесследно для этих капель воды прикосновение к ней, к ее рукам, к ее коже...
Ну что ты ищешь в кармане, не надо ничего. Мне от тебя ничего не надо, ты только улыбнись. Нравится тебе "Сиреневый туман"? Понятно, тебе сегодня не до тумана. Ладно, беги, я тебе завтра Yesterday сыграю, ты только не опаздывай. Как бы мне теперь в этой куче мелочи ее монетку отыскать, ту самую, которую она положила? Кажется вот та, в левом углу, она как-то особенно светится.

Женский силуэт быстро поднимался по лестнице, затем показался в проеме выхода и растворился в дневном свете...
Мелодия, гулко раздававшаяся в переходе, резко оборвалась с присвистом дырявого баяна.

Капюшон одень! Дождь же идет!
Пора собираться. Вот она, ее монетка, в отдельный карман бумажника потом положу. Уже почти десять, до центра я долечу за полчаса, совещание можно не переносить, все успею.

Мужчина свернул баян, выгреб из чехла всю мелочь. Уверенным шагом поднялся по лестнице и высыпал все монеты в картонную коробочку с надписью "Помогите Христа ради" у старушки на выходе.
- Ой, спасибо, спасибо, сынок, молиться за тебя буду.
Он прошел вдоль ряда киосков, завернул за последний из них. Двое божмей неопределенного возраста и никакого пола с сизыми от полироля лицами, застывшие на грязной скамейке в позе ожидания третьего, оживились, когда мужчина в потертом пальто подошел к черной Toyota Landcruiser. Он пискнул сигнализацией, открыл багажник, положил туда баян, снял пыльное потертое пальто и аккуратно сложил его в пакет. Только тогда стали заметны его начищенные туфли и стальные стрелки на брюках. Мужчина открыл дверцу, в салоне истошно голосил звонок мобильного. Да, але, уже еду, нет, пришлось немного задержаться. Начинайте без меня, через полчаса буду.
Джип резко развернулся, выбрасываясь из-под колес клочья травы, съехал на проезжую часть и быстро исчез в конце улицы.